Во время острой фазы информационной войны даже повседневный дискурс приобретает знаково-символический или, как говоря "научным языком", семиотический характер. Так, например, весной 2022 года, если судить по социальным сетям, во многих российских семьях шли жаркие споры о том, что же означают загадочные латинские буквы V и Z. Дискутировали также о том, какие цвета - синие или красные - будут доминировать на Красной площади 9 мая.
"Китаевед Андрей Девятов объяснял, что синий цвет воспринимается как "цвет либералов" - поэтому, если его будет слишком много в оформлении площади в День победы, это будет означать, что либералы все еще у власти. Но поскольку синий был только цветом коврового покрытия на трибуне, то есть под ногами, единомышленники Девятого истолковали это как знак скорого низвержения либералов. Отсюда не нужно быть семиотиком, чтобы понимать, что любая информационная война - это "война знаков". Вопрос в том, каких именно - ведь знаки бывают разные", - рассказывает Ирина Кужелева-Саган.
Нередко люди "производят" в целях общения друг с другом не языковые знаки, а передающиеся без использования устной или письменной речи. Но они тоже несут определенную информацию. До недавнего времени считалось, что буквально все информационные войны проявляют себя прежде всего прежде всего как войны языковых знаков, как вербальные. В "эпоху радио" и отчасти даже в "эпоху телевидения" именно так и было, не говоря уже о том, что было до "эпохи радио". Однако, считают ученые, информационные войны четвертого и, особенно, пятого поколений опровергают тезис о доминировании в них языковых знаков.
В широком смысле знаки принято отождествлять с символами. Важно понимать, что они функционируют не только как знаки, несущие информацию, но и как мотиваторы действия. Еще важнее, что значение символов может схватываться на бессознательном уровне.
Поскольку символы, принадлежащие другим культурам, целевые аудитории не распознают и не попадут под их влияние, в информационных сообщениях используются только те символы, которые являются аутентичными культурным архетипам и стереотипам социальных групп как объектов информационной войны.
"Знаки и символы, несомненно, обладают большей силой, чем самое совершенное оружие. Особое значение знаково-символический подход приобретает тогда, когда акторы противодействующей стороны действуют под прикрытием, не желая своей идентификации с другой стороны, то есть со стороны целевой аудитории. Их послания маскируются под самые различные формы обыденного или даже научного знания. Например, они могут быть представлены в виде ярких и лаконичных инфографик карт, атласов, якобы отражающих общественное мнение по тому или иному значимому вопросу", - отмечает Ирина Кужелева-Саган.
Так, к примеру, за последние десятилетия в сознание и подсознание жителей западных стран было "вкачено" несчетное количество такой информации. В результате у них сформировались очень жесткие стереотипы относительно того, кто проживает и что происходит на той или иной части территории нашей России. Это наглядно иллюстрирует карикатурная визуализация, выполненная в 2015 году болгарским социологом и художником Янко Цветково.
Итак, информационные войны четвертого и пятого поколений уже нельзя назвать прежде всего вербальными или языковыми. Благодаря новым технологиям объемы и скорость передачи информации стали огромными, и за первенство с естественным языком, начали конкурировать другие знаковые системы, на декодировку которых требуется гораздо меньше времени. Главным образом это пиктографические и другие изобразительные системы, где в качестве знаков выступают, например, рисунки, фотографии, видео, коллажи и так далее. При этом сам естественный язык все больше и больше стал терять свою естественность, упрощаясь и маргинализируясь до немыслимых ранее пределов.
В то же время "язык смайликов" - так называемые эмодзи - развивался, обогащался и наряду с другими изобразительными знаково-символическими системами, стал одной из отличительных особенностей коммуникации в мессенджерах. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть комментарии пользователей на любом канале Telegram на предмет соотношения языковых и изобразительных знаков. Но особое внимание надо уделять конструированию изобразительных языковых средств символов, используемых в информационных атаках и информационных оборонительных действиях. От того, насколько правильно подобран или сконструирован символ, зависит конечная декодировка целевой общественностью смысла сообщения.
"Здесь нет мелочей. Это можно сравнить с тем, насколько точность попадания снаряда в цель и степень ее разрушения зависит от правильности подбора калибра снаряда и наведения, так сказать, на цель. По нашему мнению, одним из примеров такого неточного конструирования визуального символа является российский мем 2022 года - бабушка со знаменем, попирающая дракона. В нем граждане, не слишком искушенные в символике, сразу же видят, конечно, аллюзии с Георгием Победоносцем, изображенным на гербе Москвы. Что здесь не так?
Неточность заключается в том, что в этом меме дракон изображен без крыльев, что не соответствует славянской и западноевропейской мифологии. Там дракон или Змей Горыныч, во-первых, всегда символизирует зло; во- вторых, всегда изображается с крыльями. Но зато этот бескрылый дракон вполне соответствует китайской мифологии, в которой он, наоборот, самый почитаемый персонаж и символизирует, как правило, силу, добро, а летать он может и без крыльев за счет своей магической силы. Наш собственный эксперимент показал, что китайские студенты реагируют на этот мем достаточно осторожно. Возникает вопрос - насколько был уместен данный символический конструкт в информационном поле в ситуации, когда Россия ожидала от Китая реальной поддержки в условиях жестких экономических санкций. Вопрос, конечно, риторический", - комментирует Ирина Кужелева-Саган.
Проблема в том, что сегодня создание семиотического "оружия", выбор его "калибра" и "наведения на цель", как правило, поручается компьютерным программам и искусственному интеллекту. Технологии генерируют языковые и визуальные контенты манипулятивного характера, которые сложно верифицировать в силу разных причин. Например, из-за сверхвысоких скоростей информационных потоков, при которых просто нет времени на проверку информации. Или из-за неразвитости, а иногда даже полного отсутствия критического мышления целевой аудитории.
Еще ученые советуют задаться вопросом, какая часть общества должна быть "скорректирована" с точки зрения технологов в процессе информационной войны. Американский ученый-лингвист Ноам Хомский считает, что это не менее 20% всего населения. Причем "под прицел" попадает самая образованная когорта. То есть, тратить усилия политтехнологов следует на корректировку паттернов поведения именно интеллектуалов, поскольку в силу образованности у них мышление более самостоятельно и критично. Остальные 80% будут копировать их поведение. Поэтому для большинства "простых" людей, с точки зрения Хомского, достаточно обычной, не слишком изощренной пропагандой в СМИ.
Есть и противоположное мнение - интеллектуалы намного охотнее верят СМИ, чем простые работяги, и у них быстрее проявляется "эффект CNN". Суть его заключается в цитате американского генерала Джона Шаликашвили: "Мы не побеждаем, пока CNN не сообщает о том, что мы побеждаем".
"Осмелюсь предположить, что не прав ни тот, ни другой. Мы стали с вами свидетелями того, как и просвещенная, и не просвещенная части западного общества в результате соответствующей западной пропаганды очень быстро потеряли способность к критическому мышлению и даже здравому смыслу в оценке всего русского, включая культуру и науку. А что самое худшее может произойти со многими членами общества в результате информационной войны? На наш взгляд, это то, что французский философ и психиатр Жак Лакан называл деконструкцией личности.
После него этот феномен был отрефлексирован и другими философами. В частности, по словам русского философа Ивана Ильина, современное общество - это не только общество индивидов как целостных неразделимых субъектов, но и фрагментарных, лишенных целостности людей новейшего времени. От себя добавлю - людей, испытывающих состояние, как после оргии, описанное французским философом Жаном Бодрийяром. Это состояние бессмысленного и неспособного быть удовлетворенным желания, на почве которого развиваются патологии современного общества - наркомания, алкоголизм, самоубийства. Это состояние развивается в результате нарушения смысловых структур, связывающих человека с реальностью, с обществом, с его культурой, - рассказывает Ирина Кужелева-Саган.