«Тыл всегда помогал фронту, вот и у нас теперь здесь свой фронт»

29 марта – ИА SM.News. — Александра, у Вас в зоне СВО есть родные, друзья, знакомые?— У меня там друзья. И среди бойцов, и среди волонтеров. Среди них есть, например, томич, журналист Александр Устинов , мы все зовем его дядя Саша. Это волонтер, который помогает нам передавать часть заказанных сеток.— Как вы в Томской области стали координатором мастерских по изготовлению маскировочных сеток?— Как-то решила, что не могу больше читать и смотреть на происходящее со стороны и стала думать, как я могу помочь. Собирать гуманитарную помощь — не мой вариант совершенно, так что я искала альтернативу. По осени пришла информация через группу волонтерской помощи «Мы рядом», что у бойцов в зоне СВО есть необходимость в маскировочных сетях. Подумала — а почему бы не заняться этим. На тот момент в Томской области таких мастерских еще не было. И вот одновременно эта информация пришла сразу нескольким людям, нас свели друг с другом и в ноябре мы открыли первую мастерскую.

Еще у меня мысль, насколько тяжело сейчас матерям и женам, у которых мужчины уехали на фронт. Если я не знаю, чем занять свою голову и руки, то насколько сложно им. Так что одной из идей было привлечь именно таких женщин к плетению сеток. И действительно, первыми помощницами стали именно мамы наших мобилизованных ребят. Когда мама плетет сетку именно для своего сына, это так важно. Вот пример из Парабели — мать работает в мастерских, а вечером — еще и дома, конкретно для своего сына, потому что, говорит, «я же не могу отвлекать все ресурсы на своего сына, для него я сплету сама». И порядка шести больших сеток она для него сделала. Представляете, насколько эти сетки парня защищают — они не только укрывают его визуально, в них молитвы материнские вплетены.— Сейчас, насколько знаю, в регионе уже более 30 таких мастерских. Как появлялись следующие — люди стихийно сами собирались или тоже Вы этот процесс координировали?— Первая точка у нас была в поселке Зональная Станция под Томском, там администрация поселения выделила нам помещение. С месяц мы пытались там работать. Первую сетку мы плели неделю и переплетали на три раза, ее размер был 1,5 на 3 метра. Потом я поняла, что в Зональный много народу не поедет, нужны точки в городе, и мы занялись поиском помещения в Томске. В конце декабря появилось помещение на Тверской, там все началось развиваться. Второй заказ у нас был на 12 сетей, мы плели их месяц. Одновременно почти с Тверской открылась точка в поселке Дзержинский Кировского района Томска. Туда приехали ребята из Народного фронта, их волонтер Елена, которая живет сама в Дзержинке, захотела открыть там мастерскую.Потом стали подключаться районы области. Первым районам, где открылась такая точка, был Парабельский.

Получилось так — одна из парабельских мам, у которой мобилизовали сына, приехала в Томск, чтобы передать для сына посылку. Металась здесь по всем волонтерам, узнавала, что и как, и у нее оказалось свободное время. Тогда ей предложили: давай, чтобы не нервничать, пойди вон сети поплети. Так она попала к нам и несколько дней вместе с нами работала. Руки у нее оказались золотым, и она быстро поняла, как нужно плести. Потом приехала к себе в Парабель, и здесь надо отдать должное администрации этого района — они выделили из числа своих сотрудников координатора для мастерских, и сейчас в Парабельском районе уже, кажется, восемь или девять таких точек, плюс они сотрудничают с соседним Каргасокским районом. Еще присоединились Колпашево, Чажемто, очень хорошо откликнулся Кожевниковский район. Не так давно к нам присоединился Шегарский — они просто ворвались в эту сферу деятельности, и уже тоже даже не помню, сколько там точек — настолько активные ребята. В Асиновском, Первомайском районе тоже очень много точек.— Если подсчитать количество людей, сколько человек задействованы в плетении сеток?— Я как-то считала, однозначно больше 200 человек, думаю даже, что ближе к 300 уже идет, если учесть всех, кто в мастерские приходит.— Это все женщины, наверное, в основном?— В основном, конечно, да. Но вот, к примеру, в Кривошеинском районе руководит этой работой мужчина. В деревне Монастырка Шегарского района начинала эту работу семейная пара, то есть, тоже мужчина задействован. У нас в Томске есть мужчины, которые помогают в нарезке лент, разгружают груз, который мы получаем несколько раз в неделю, и т.д.— А вот у многих же семьи, как они относятся к такой дополнительной работе? Особенно если речь идет о женщинах — надо же и мужу с детьми время уделить, и обед-ужин приготовить…— Знаете, со мной рядом сейчас мой муж находится и слушает наш диалог. Я ему вчера говорю: «Родной, ты мне завтра очень нужен, мне надо очень много упаковывать». И вот он теперь в свободное от работы время едет со мной паковать наши сетки. А первое время я вообще не знаю, что бы делала без него. Большое количество мужчин к нам присоединилось после того, как вышло видео о нашем сообществе у Юрия Подоляки, и они стали спрашивать, чем могут помочь. А поначалу все свалилось на плечи наших мужей. Они нам делали станки, они возили наши посылки, в общем, всю физически тяжелую работу приходилось делать им. У нас с мужем был один выходной — 31 декабря. А тогда только-только открылась мастерская на Тверской в Томске, и там был всего один станок. Мы понимали, что сейчас посыпятся заказы, одного станка будет мало, и вот 1 января мы с мужем поехали делать второй станок. Потом где-то месяц прошел, в очередной выходной мы едем опять в мастерскую, и муж говорит: «Вот надо было 1 января дома сидеть. Не зря же говорят — как Новый год встретишь, так его и проведешь». В общем, мужья относятся к нам с пониманием, помогают, чем могут.— Знаю, что плетение маскировочных сетей дело непростое еще и потому, что каждую сетку надо подгонять под цвета рельефа. Как эти вопросы решаете?— Действительно, взять, к примеру, местность под Луганском и под Херсоном сейчас. Совершенно разные цвета, хотя бы потому, что разные климатические зоны. Под Луганском еще даже трава не растет, а в Херсонской области +17 на днях было — мне фотографию присылали. У нас сейчас уже отработана техника плетения, мы знаем, что мы можем сделать и когда бойцы оттуда к нам обращаются, я отправляю им фотографии: вот мы можем так, так, вот эдак… И они указывают, что им подходит.— А заказы приходят только от томичей, которые туда уехали или уже все подряд обращаются?— По-разному. Есть и от томичей заказы. Но ребята между собой контактируют, знакомых все больше и больше. Донецкому ополчению вот тоже мы помогаем, к примеру.— Сейчас, когда техника плетения уже отлажена, за сколько времени вы справляетесь с заказами?— Сейчас мы плетем сетки уже размером побольше, чем в первый раз, 3 на 6 метров. В зависимости от техники плетения у опытных мастериц уходит от 5 часов до полутора дней на одну сетку, то есть женщины уже очень здорово наловчились. Это сетки, которые по своему размеру подходят для маскировки окопа ну или совсем небольшой машины типа «Нивы». Чтобы накрыть танк или БТР, нужно три-четыре такие сетки. Поэтому мы специально кладем вместе с заказом шнуры, чтобы ребята могли сшить сетки между собой.— Сколько денег нужно, чтобы купить материалы для одной сетки и откуда средства на это?— Себестоимость одной сетки в зависимости от техники и материала -от 3000 до 5000 рублей. У нас есть карта группы, люди переводят деньги туда, плюс есть предприниматели, которые готовы нам помогать и помогают регулярно. То есть, я знаю, что раз в месяц я могу на них рассчитывать. Недавно помогла администрация региона, с которой мы наладили контакт, и надеюсь, что это не в последний раз.— На днях узнала, что участники из томских мастерских написали письмо Путину и собирают подписи по поводу закрытия фабрики в Тюмени, которая поставляла каркасную основу для сетей. Расскажите про эту проблему.— Проблема, действительно, есть, и очень большая. Для изготовления сеток нам нужна основа, которую мы оплетаем шнуром и уже затем вплетаем в них ленты. Таких фабрик в России вообще очень немного, по сути, у нас было всего два поставщика — завод в Тюмени и в Касимове. Касимовский сейчас вообще не работает с волонтерами, отказал нам в помощи. А тюменский сейчас закрывают — он находится в части города, которая попадает под программу реновации, и там все сносят. Почему хозяева производства не подумали о подборе другого места, непонятно, ведь сейчас их продукция очень востребована. Но как итог — остался всего один такой завод, совсем небольшой, он открылся совсем недавно в Подмосковье. Они делают основу именно для маскировочных сетей, но не справляются с объемом заказов. Мы вот у них дважды купили каркасы, недавно попробовали снова обратиться, говорят — нет, пока не принимаем заказы.— Что же теперь делать?— У нас возникла идея попробовать «подбить» наших предпринимателей, чтобы открыли такой завод в Томске. Производство-то нужно небольшое — ну сколько там места сетевязальный станок занимает… К тому же, это не продукция только для СВО, это чисто коммерческий проект, который будет востребован всегда — для рыболовных или спортивных сеток, к примеру, потребность в таких сетках никуда не денется. Да и мы, волонтерские движения, не просим делать для нас основу бесплатно, мы же готовы платить.— Нередко до сих пор приходится слышать — дескать, «бедные наши мобилизованные, нищая армия, с мира по нитке им все собирают…». Что бы Вы сказали на такие выпады?— Такие масштабные боевые действия, я думаю, изначально не планировались, а со временем количество частей, которым нужно обеспечение, сильно выросло. Но дело не только в этом — тыл всегда помогал фронту, сейчас точно такая же ситуация. Народ почему-то об этом забывает, у нас превалирует позиция, что государство все всем должно. В Великую Отечественную никто ведь такого не говорил — все воевали, и на фронте, и в тылу. Вот и у нас теперь здесь свой фронт. Иногда нам ребята из зоны СВО говорят: вот, девчонки, извините, стыдно вас беспокоить, но правда не знаем, где взять. Я отвечаю: ребята, у нас одно дело на всех. Вы там воюете, мы здесь, и ничего тут не поделать, и не надо стесняться этого.